Слово наемника - Страница 46

Год назад

Мы с Гневко ошивались по портовым городам, намереваясь уплыть куда-нибудь подальше. Войны в Швабсонии не предвиделось, делать было нечего. По наемнической почте сообщили, что правительница островного королевства Амальрика очень желала стать императрицей. Ей для этого требовалась самая малость — захватить еще одно королевство, где проживали совершенно дикие пикты. Впрочем, с пиктами у нее вряд ли бы получилось. Не она первая! Ну на худой конец, можно было захватить Валлийское герцогство. Естественно, что без нашего брата не обойтись. Королевская гвардия, лучники-ополченцы да дружины лендлордов — этого слишком мало, чтобы влезть в настоящую войну. Пожалуй, у Амальрики нашлось бы дело и для меня, и для Гневко.

Мы объехали с десяток деревушек, жители которых гордо именовали себя горожанами. Но сесть на корабль мешали обстоятельства: иной шкипер не хотел брать на борт моего верного друга, а иной заламывал такую цену, что дешевле было отправиться вплавь… Получив очередной отказ, мы с гнедым ехали дальше, ничуть не сомневаясь, что рано или поздно подходящий корабль появится. Возможно, нашли бы и раньше, но особо спешить нам было некуда. Талеры у меня оставались, на ветчину-хлеб и сено-овес хватало, а что еще надо?

Однажды, когда я торговался с менялой, кто-то коснулся моего плаща… За последние годы подойти ко мне незамеченным было трудно. Однако у этого получилось. Почти…

— Ты чего, чего… — запричитал толстомордый курносый парень с тонкими усиками, которого я аккуратно уложил на пол.

— Это твой? — спросил я у менялы. Но тот лишь испуганно замотал головой. Явно — не охранник, не помощник и даже не любимый племянник. Но то, что парень ему отчего-то знаком, было заметно.

— И чего крадешься? — задал я вопрос пленнику.

— Я к меняле пришел, по делу.

— Хм, — буркнул я, тряхнув парня.

Из-под плаща выпала короткая дубинка. За поясом и за голенищем обнаружились ножи.

— А чего, пошутить нельзя? — брыкнулся незнакомец, но получил короткий удар по носу.

— Можно, — миролюбиво согласился я. — Только попозже… Повторить вопрос?

— Да пошутил я, пошутил, — стал извиваться парень, но тщетно — шею придавливал мой сапог.

Меняла, слегка оправившись, вспомнил, что он тут хозяин:

— Вы, молодые люди, шли бы во двор.

— Это я — молодой человек? — приятно удивился я, потому что давно перестал себя считать молодым… Ну, наверное, уже лет двадцать. С тех пор как подался в наемники.

— Да по мне, кто младше семидесяти — все молодые люди, — отмахнулся меняла, настороженно глядя на нас. — Как всегда — придет молодежь, драку затеет.

На вид старику было лет сто, не меньше.

— А еще говорят, что менялы и ростовщики редко доживают до старости! — бросил я.

— Идите отсюда, а не то я парня своего кликну! — окрысился старик и заорал во всю глотку: — Шимек, сюда!

Да, был на лестнице амбал, помню. Сейчас прибежит, придется еще и с ним отношения выяснять. Судя по звукам, он уже мчится на выручку хозяина. Только чересчур громко топает — будто не каблуки, а копыта.

— Шимек, долго тебя звать! Я уже сто раз…

Раздался грохот, дверь вылетела, и в комнату ворвался… Гневко. Оценив ситуацию, махнул хвостом — мол, все нормально. Но на всякий случай поставил копыто на спину незнакомца и внимательно глянул на старого менялу.

— Господи! — обмер тот. — Лошадь… А Шимек где?

Гневко равнодушно повел ушами: «Ну был там кто-то на лестнице. Ну и что?»

— Если ваш охранник не сильно грубил, то остался жив, — утешил я старика, а потом решил обидеться за гнедого: — Только, папаша, это не лошадь, а жеребец! И вообще, ты мне сегодня деньги-то будешь менять?

— На, забери! — Старик нервно ссыпал медные монеты в мешочек и кинул его на стол. Вроде раза в два больше, чем нужно…

— Спасибо, любезный, — церемонно поблагодарил я, убирая деньги. — А касательно моего коня — не сетуйте. Это он так, для порядка.

— Уходите отсюда, — чуть не плакал меняла. — На, я тебе еще денег дам!

Собственно, а почему я должен отказываться? Взяв второй мешочек и спрятав подальше, снял ногу с шеи незнакомца, а потом связал парню руки его же поясом. Гнедой внимательно осмотрел узлы и убрал копыто.

— Ладно, папаша, извини, — сказал я, направляясь к выходу.

— Хошь кони, хошь жеребцы, но по лестницам не должны ходить… — пробурчал меняла нам вслед. — Им своих хозяев во дворе положено ждать! Тварь непарнокопытная, а туда же…

Это он про кого? Про меня или про жеребца? Слова пришлись в мою спину, а гнедому — в круп. Гневко пропустил нас вперед, тряхнул хвостом и, закрывая за собой дверь, неосторожно стукнул по косяку копытом…

— Сплошные убытки от нас, — вздохнул я.

— И-го-го, — согласился гнедой. Потом добавил: — Го-го! (Дескать, двери уж очень хлипкие!)

На лестнице обнаружился охранник, на лбу у которого (точнее — во весь лоб!) краснела увесистая шишка, наливавшаяся синевой прямо на глазах. Стало быть — живой. У трупов синяков не бывает.

Первым из дома вышел конь. Осмотревшись по сторонам и обнаружив, что засады нет, коротким ржанием сообщил, что все в порядке. Я спрятал путы под плащом пленника, вывел его, размышляя — где бы найти местечко, чтобы поговорить? Гневко, шедший на полкорпуса впереди, тряхнул гривой, показывая, что раз поблизости ничего подходящего нет, так есть смысл просто идти прямо. Я так и сделал.